ЭТО АД: в семье лучших приемных родителей Ульяновской области детей подвешивали вверх ногами, наказывали голодом, ставили на горох…
В Ульяновской области это первый случай, когда по материалам прокурорской проверки следственные органы возбуждают уголовное дело в отношение опекунши за неисполнение обязанностей, соединенное с жестоким обращением с несовершеннолетним. Под подозрением – 69-летняя Рахиля Салихова из Чердаклов, ей грозит до трех лет колонии. Ее внук Тимур задержан и в настоящее время находится в ИВС, в отношение него возбуждено уголовное дело по ч. 2 Г ст. 117 УК РФ. Он обвиняется в истязании с применением пытки в отношении заведомо несовершеннолетнего лица, находящегося в беспомощном состоянии. Завтра суд изберет ему меру содержания под стражей на время следствия. В этой скандальной ситуации пока не дана оценка деятельности чиновникам чердаклинской соцзащиты, и, похоже, там и спрашивать будет не с кого: пару месяцев назад здесь полностью сменилось руководство, которое за провалы работы прежнего не отвечает.
Про семью Салиховых районная пресса писала неоднократно. Сама опекунша Рахиля в 2018 году вошла в число лучших приемных родителей Ульяновской области, занесенных на Доску Почета. Рахиля родилась в Узбекистане, выросла в многодетной семье, девять лет проработала там в горисполкоме, потом преподавала в вечернем техникуме. После распада Союза в 1994-ом переехала в Чердаклы, где преподавала в школе физику и математику. В 2005 году женщина случайно узнала о сестрах Маше и Лере из села Крестово Городище. Годовалая и пятилетняя девочки остались без попечения родителей, и Рахиля взяла их к себе. С того времени через эту семью прошло 20 детей. И все закрывали глаза на то, что на самом деле за глухим забором может происходить непостижимый уму кошмар. По словам детей-сирот, с которыми удалось пообщаться Ulnovosti.ru, вся жизнь их здесь была сущим адом.
Не исключаем того, что все бы это так и продолжалось, если бы не Ксюша (имя девочки изменено), которая взбунтовалась тем «порядкам», которые устанавливали в семье опекунша и проживающие вместе с ней многочисленные родственники. Девочка попала под опеку в семью примерно три месяца назад. Не желая мириться с хамством и прессингом, ей удалось записать пятиминутную аудиозапись в момент тех зверских издевательств со стороны опекуна и ее внука Тимура, ставшую сегодня для следственных органов прямым доказательством.
Все началось с того, что приемная мать Рахиля, которую в семье все называют абикой, потребовала от Ксюши вымыть посуду. Та возмутилась, заявив, что сегодня не ее очередь и нахамила. На что пожилая опекушна выкидывает всю посуду на улицу и говорит: ты теперь не будешь мыть ее, ты вылижешь ее… Далее, судя по аудио, в скандал вступает находившийся рядом внук Тимур, который берет строительный пистолет и несколько раз стреляет ребенку в ногу, угрожает застрелить ее этим строительным пистолетом в голову. Тут же рассказывает о том, как абика их с братом Ильей в детстве якобы прутьями железными избивала, покрышками от велосипедов им головы разбивала.
— Извиняйся, иначе я упакую тебя в этот ящик, — заявляет Тимур Ксюше.
Истекая кровью, с ужасными болями ребенок все-таки моет посуду на морозе, а ночью вызывает себе скорую помощь, потому как боль просто ужасная, а кровь не останавливается. Но, как выясняется, и это еще не все: приехавших на оказание помощи медиков в дом не пустили. Последние вынуждены были, в свою очередь, вызвать полицию, благодаря которой, собственно говоря, и получилось пройти в дом, а потом уже изъять детей из семьи. Весь процесс издевательств над ребенком можете послушать сами.
Со слов сирот, прошедших через опеку семейства Салиховых, с кем удалось пообщаться журналисту Ulnovosti.ru, опекунша и ее семья превратили жизнь не одного ребенка в сущий ад, а унижение и избиение детей здесь было обычным методом воспитания. Сегодня органы опеки тщетно пытаются найти причины для прикрытия своих тылов, хотя найти их довольно сложно. Дети из семьи из-за постоянных угроз и истязаний сбегали неоднократно, обращаясь в органы опеки с жалобами, просили их перевести в детский дом. Никто их не слышал. Или не хотел слышать, ведь это скандал. В районной опеке на протяжении почти 20 лет закрывали глаза на элементарные вещи, творящиеся в этом семействе: пристрастие к алкоголю Марселя — старшего сына Рахили, проживавшего здесь же, в доме с приемными детьми. Которым та же Рахиля пугала маленьких детишек. Закрыли органы опеки глаза, даже когда одна из приемных еще несовершеннолетних детей в 15 лет забеременела от ее старшего сына Рушана. Чиновницы просто слили скандальный случай на грани уголовной ответственности. Быстренько организовав официальный брак, в котором по итогам совместной жизни родилось пятеро детей. Аналогичным образом слили другой скандал с возбуждением уголовного дела уже в отношение приемного сына Дмитрия, который в 16 лет, сожительствуя с дочерью Рахили, якобы изнасиловал ее полутора годовалую дочь. Ни у кого не возникло вопросов, какой Содом и Гоморра могут твориться в приемной семье, где несовершеннолетние занимаются сексом со взрослыми? Ни у кого из чиновников опеки не возникло вопросов, когда в 2021 году, опекунша Рахиля, набрав кредитов в разных банках на сумму в 1,3 млн. рублей в суде потребовала признать себя банкротом, чтобы избавиться от долгов.
БОРИС
Сегодня этот 29-летний молодой человек, прошедший в детском возрасте через издевательства, специально вернулся из Санкт-Петербурга в Чердаклы, узнав о случившемся скандале вокруг семейства бывшей опекунши. Рассказывает, что жил в этой семье с 9 до 18 лет, потом приезжал к сестре, которая в этой же семье оставалась до совершеннолетия.
— Они всегда издевались над детьми и не переставали этого делать никогда, — говорит Борис. — Нас с братом и сестрой забрали в эту семью прямо из дома из Андреевки минуя детский дом. Мне было 9, брату 6, сестра была почти новорожденная. Сначала все было красиво: по приезду в семью нам всем троим купили красивые футболки. Дом у них тогда был старый, деревенский… А потом началось настоящее рабство: и это не просто домашние дела – подмести, убрать что-то… Сколько там жил – только и помню, как нас каждый день заставляли бетон месить, кирпичи таскать, кладку класть, с огорода я не вылазил, чуть ли не спал с этой лопатой. Рахиля все годы строила дом. Сначала себе, потом дочери на этом же участке. Деньги есть, благодаря тому, что детей набирала в семью. Ни один из ее сыновей или дочь никогда не работали, у дочери дети росли, у сына четверо появилось… Младший ее сын Марсель спился, был настоящим алкоголиком, жил вместе с нами в этом же доме. До сих пор помню, как Рахиля меня им пугала постоянно. Вот он, кстати, над нами особо не издевался, но когда пьяный по дому с ножом ходил – было страшно всем.
Они всегда нас называли выродками. Били ли нас? Да, и меня, и брата, и сестру. Рукоприкладством занималась и сама Рахиля, и ее дочь. Били за все: за самые маленькие провинности. Даже за то, что хлеб возьмешь без разрешения. Подвешивали вверх ногами за перегородку двери и косяка, петлю к ногам. Говорили: будешь висеть, пока вся кровь не вытечет из головы. Меня так пару раз подвешивали, брата моего. В угол ставили, бывало, забывали о том, что мы там стоим. На горох ставили на колени. Помню случаи, когда четырех-пятилетних детей заставляли приседать по сотни раз с вытянутыми руками, а сзади вешали им тяжеленный рюкзак полный книг. Рахиля била постоянно прутами, тапочками. Что попадется под руку – тем и бьет. Бывало с маленькими девочками: возьмет ее за руку и как котенка об стену со всего маха кааак ударит. Помню, мы очень радовались, когда ей нужно было куда-то по делам, или она болела. Это были самые счастливые для нас минуты. Она оставляла нас с Рушаном. Тот либо пьяный по двору мотался, либо просто спал.. Когда трезвый – деньги у детей на бутылку себе забирал, которые мы после сдачи металлолома копили, чтоб хоть что-то вкусненькое по дороге из школы домой купить.
Потом в семью привезли девочку 14 лет, Рушан на нее глаз положил, ему тогда было за 20 лет, он спал с ней, несовершеннолетней. Это что, легально? Все у нас на глазах. Он нам только говорил: «Вы из комнаты пока выйдите и никому ничего не говорите». Потом они поженились, когда она забеременела. Видимо, чтобы скандала не было. Мол, по любви. Родила ему пятерых детей. Рахиля отобрала у нее через суд четверых детей, тоже оформили на них опеку и стали получать деньги. Лишили прав, оболгали что она, мол, алкашка. Она уехала, забрала с собой одного ребенка, потом вышла замуж, сейчас ждет еще одного ребенка.
Из сладостей нам давали только по одной конфетке по праздникам. Все сладости у нас на глазах ели дети и внуки Рахили. А я по ночам на свой страх открывал холодильник и тырил халву. И то, по чуть-чуть, чтобы не заметили. Было несколько случаев, когда меня наказывали едой. Вернее сказать, сажали на голодный паек. Четко помню: один раз это случилось, когда я забыл покормить собаку. Рахиля всю мою еду ей отдала, а я остался голодным.
Я жаловался сотрудникам опеки. Это когда мы вместе с братом убежали из семьи к бабушке из Чердаклов в Андреевку. За нами приехала тогда опека. Я им рассказывал о том, как нас бьют и едой наказывают. Но ни мне, ни брату они не поверили. Знаю, что многие дети жаловались в опеку, но каждый раз все просто сливалось на тормозах. За все те годы, что мы с братом и сестрой были в этой приемной семье, сотрудники данного ведомства приходили к нам дай Бог пару-тройку раз. Придут – посмотрят и уйдут.
Признаюсь, я когда узнал о том, что факт надругательства над детьми в этой семье вылез наружу, я очень обрадовался, что наконец-то все об этом узнали. Два дня ехал в поезде сюда из Питера и даже не заметил, как доехал. Надеемся на поддержку людей и на то, что на этот раз не сойдет с рук издевательство над детьми. Готов дать все показания хоть в прокуратуре, хоть в следствии.
ДМИТРИЙ
Для Дмитрия — младшего брата Бориса – жизнь в этой приемной семье завершилась шестью годами колонии и обвинением якобы в изнасиловании полутора годовалой внучки Рахили. Дмитрий уже как четыре года вышел из тюрьмы, женился на женщине с тремя детьми, вместе родили еще одного совместного ребенка, живут счастливо. Говорит, что хочет добиться справедливости и полного запрета этим людям брать в опеку детей.
— Это не опека, это настоящее рабство, — говорит Дмитрий. Когда я там жил – нас постоянно наказывали, работали постоянно. Кроме того, что кирпичи таскали, перекладывали, сараи разбирали, ямы копали, фундамент заливали под ее дом, больше ничего не помню. Мне тогда было 9-11 лет, когда стройка началась, строили, пока меня не посадили, то есть в 16 лет. Меня тоже за ноги подвешивали на лом над дверью, висел на одной ноге, пока плохо не стало.
Первый сексуальный опыт у меня был с дочерью Рахили, мне было тогда 15 лет. Ей тогда было 31-32 года, муж у нее постоянно уезжал на вахту. С их ребенком я гулял постоянно на протяжении примерно полугода. А однажды, когда вернулся с аналогичной прогулки, меня обвинили в изнасиловании, хотя было 11 экспертиз и все они показали, что никакого изнасилования не было. Максимум – наличие кожных эпителий, но я ж ее на руках носил, она маленькая была. Все обвинение строилось на словах дочери Рахили и несовершеннолетних приемных детей, которые, выйдя из под контроля опекунов, сегодня говорят, что такие показания им велела дать на меня эта женщина. Я год просидел на централе, прошел через пресс-хаты… Помощи мне ждать было не откуда, я был несовершеннолетний, в итоге, подписался под тем, чего не совершал. О чем мечтаю? О восстановлении справедливости, правды и восстановлении честного имени.
МАША
Маша с сестрой Лерой были первыми приемными детьми в семье Рахили Салиховой. Рассказывает, что забрали от родной матери минуя детский дом, не дав той даже срока на исправление. С сестрой сейчас не общается, говорит, что Лера поддерживает сторону приемной семьи, хотя искренне не понимает почему:
— Ее тоже подвешивали к двери вверх ногами и лупили со страшной силой. Я тогда была еще ребенком и ничем ей помочь не могла, — рассказывает Мария. — Во мне до сих пор сидит эта обида. Наверное, когда этих людей накажут, мне станет немного легче. Меня тоже били. И руки, и ноги мачеха нам сама лично выкручивала. Неоднократно были случаи, после того как она нас изобьет, мы не ходили в школу. В такие дни она говорила учителям, что мы заболели, а сама мазала нам синяки бодягой, чтобы быстрее прошли. Била и железной выбивалкой, которой выбивали ковры, и ремнем лупила, и руками.. Всем, что попадет под руку. И это было с каждым ребенком. С тем же самым Витей, который сейчас находится в «Причале надежды» и не разговаривает толком. Когда я, уже выйдя из под их опеки, каждый раз узнавала, что она берет все новых детей, я говорила: «Господи, как мне этих детей жаль». Было проще умереть, чем у нее жить. Она забрала все мое детство.
После учебы мы приходили домой и кроме работы ничего не видели. Приходили, переодевались и в огород. И так каждый день. Были выходные только тогда, когда она болела и лежала в своей комнате. Мы, совсем еще маленькие дети и кирпичи таскали, блоки огромные тяжеленные. Иногда мне казалось, что Рахиля придумывала нам работу по перетаскиванию кирпичей с места на место, чтобы нам не дать время на отдых. Когда мы маленькие дети работали в огороде – ее родная дочь сидела рядом с домом и попивала пиво. За всю свою жизнь ни разу не вышла в огород помочь своей родной матери. Хотя ела ту же самую морковку, картошку.
Помню, как-то записали мы в школе на танцевальный кружок, мне очень нравилось. Но длилось это счастье недолго. Бывало, нас там задерживали, после чего она запретила нам туда ходить. Я много раз бегала жаловалась в нашу Чердаклинскую опеку к Татьяне Леонидовне Мелиной. Я тогда в 7-8 классе училась. Так она мне каждый раз говорила: «Потерпи, тебе скоро 18». Я не знаю, как мачехе давали почти каждый год все новых и новых детей. Знаю только, что она каждый год носила этой Татьяне Мелиной подарки, то постельное белье, то посуду. Если бы хорошая опека была – нас разве бы оставили в семье? Мы ведь все неоднократно туда бегали жаловались, просились в детский дом. Нас не слушали, нам не верили.
Жить там было не возможно, я постоянно убегала, жила у одноклассницы, она меня там находила, вытаскивала за волосы, потом запирала в комнате, я опять убегала. Бабушка родная у меня в Крестово Городище проживает, она всю ситуацию знает. Потому что когда она привозила нам подарки мне и Лере на Новый год, нам эти сладости не доставались. Рахиля отдавала все своим внукам. В этой семье нас, маленьких девочек, как только не называли, и шлюхами, и проститутками. Как-то раз неправильно рис промыли ей, так она нас заставила его сырым ложками есть.
Ели мы всегда разную еду. Рахиля себе и своим детям готовила отдельно, у них был свой холодильник. У нас свой. Мы, приемные дети, готовили себе отдельно. Нам она покупала дешевые сосиски, себе и своим домочадцам – дорогую колбасу. Помню, напечет пироги, по одному нам выдаст, тазик закрывает и уносит к себе в комнату под замок.
Еще из детский воспоминаний – она заставляла нас в качестве наказаний чистить полы своей зубной щеткой до бела. Представьте себе: зал большой, и надо каждую доску сделать белой. А куда деваться? Берешь зубную щетку и чистишь, а потом ей же зубы. Причем, надо было сначала свой дом отмыть, а потом также прогенералить в доме ее дочери. Мне иногда кажется, что судьба так распорядилась, что я забеременела в 16 лет и оттуда ушла, потому что жить там было не возможно. Это был настоящий ад.
PS
Впрочем, есть и такие приемные дети, которые в настоящее время по делу дают исключительно положительную характеристику Рахиле Салиховой. Причем, факты насилия над ними они признают, но искренне объясняют это воспитательными методами. Ulnovosti.ru продолжит следить за расследованием уголовного дела. Хочется надеяться, что в ближайшее время и сотрудники опеки Чердаклинского района будут привлечены к ответственности.
ФОТО pobeda26.ru